«Кругом далёкая равнина…»
«Кругом далёкая равнина…»
Кругом далекая равнина,
Да толпы обгорелых пней.
Внизу – родимая долина,
И тучи стелются над ней.
Ничто не манит за собою,
Как будто даль сама близка.
Здесь между небом и землею
Живет угрюмая тоска.
Она и днем и ночью роет
В полях песчаные бугры.
Порою жалобно завоет
И вновь умолкнет – до поры.
И всё, что будет, всё, что было, –
Холодный и бездушный прах,
Как эти камни над могилой
Любви, затерянной в полях.
26 августа 1901 г., Мелево.
* * *
Прости. Я холодность заметил
Равно – в тревоге и в тиши.
О, если бы хоть миг был светел
Бесцельный май твоей души!
О, если б знала ты величье
Неслыханное бытия!
О, если б пало безразличье,
Мы знали б счастье – ты и я!
Но это счастье невозможно,
Как невозможны все мечты,
Которые порою ложно
Моей душе внушаешь ты.
26 августа 1902 г.
* * *
Грешить бесстыдно, непробудно,
Счет потерять ночам и дням,
И, с головой от хмеля трудной,
Пройти сторонкой в божий храм.
Три раза преклониться долу,
Семь – осенить себя крестом,
Тайком к заплеванному полу
Горячим прикоснуться лбом.
Кладя в тарелку грошик медный,
Три, да еще семь раз подряд
Поцеловать столетний, бедный
И зацелованный оклад.
А воротясь домой, обмерить
На тот же грош кого-нибудь,
И пса голодного от двери,
Икнув, ногою отпихнуть.
И под лампадой у иконы
Пить чай, отщелкивая счет,
Потом переслюнить купоны,
Пузатый отворив комод,
И на перины пуховые
В тяжелом завалиться сне…
Да, и такой, моя Россия,
Ты всех краев дороже мне.
26 августа 1914 г.
* * *
Ты жил один! Друзей ты не искал
И не искал единоверцев.
Ты острый нож безжалостно вонзал
В открытое для счастья сердце.
«Безумный друг! Ты мог бы счастлив быть!..» –
«Зачем? Средь бурного ненастья
Мы, всё равно, не можем сохранить
Неумирающего счастья!»
26 августа 1914 г. Goşgular
