Амалтея
Амалтея
Пустынен берег тусклого Аверна,
Дрожат кругом священные леса,
Уступы гор отражены неверно,
И, как завеса, мутны небеса.
Здесь, в тишине, в пещере сокровенной,
Внимая вечно чьи-то голоса,
Живет сибилла. Судьбы всей вселенной
Пред ней проходят, – лица, имена
Сменяются, как сны, в игре мгновенной.
И этой сменой снов потрясена,
Сама не постигая их значенья,
На свитках записать спешит она
И звуки слов, и вещие виденья,
Пророчества, и тайны божества.
И пишет, и дрожит от исступленья,
И в ужасе читает те слова…
Но кончен свиток, и со смехом, злобно,
Она его бросает и, едва
Успев взглянуть, берет другой, подобный,
И пишет вновь, в тревоге, чуть дыша.
А ветер скал лепечет стих надгробный,
Взвивает свитки и влечет, шурша.
15 февраля 1898 г.
• Выходы
Ante omnia cavl, ne quie voa teneret
invitos: patet exitue.
Seneca¹
Прекрасна жизнь! – Но ты, измученный,
Быть может, собственным бессильем,
Не говори, к стыду приученный,
Что тщетно мы взываем к крыльям.
Есть много роковых возможностей
Освободить мечту от власти
Житейских тягостных тревожностей,
Сомнений, унижений, страсти.
Душа, озлобленно усталая,
Томимая судьбой, как пленом!
Не даст ли отдых – стклянка малая
С латинской надписью: «venenum»?2
Желания, что жизнь бесплодная
В неодолимый круг замкнула,
Не отрешит ли – сталь холодная
Красиво отлитого дула?
Иль просто – мост над закрутившимся
В весенней буйности потоком,
Сулящий думам возмутившимся
Покой в безмолвии глубоком?
Что не воззвать: «Клинок отточенный,
Из ножен вырываясь, взвизгни,
И дай значенье – укороченной,
Но вольно-завершенной жизни!»
А древле-признанные способы?
Забыться в тепловатой ванне,
Чтоб все померкло, и вопроса бы:
«Сон скоро ль?» – не было желанней!
Иль, жуткими прельстясь дурманами
И выбрав путь прямей, бескровней, –
Упиться угольями рдяными
С изящной, низенькой жаровни!
А прочный шнур, надежно взмыленный,
Сжимающий любовно шею,
Чтоб голос, негой обессиленный,
В последний раз воскликнул: «Смею!»
А окна, что восьмиэтажные
Пред взором разверзают бездны?
А поездов свистки протяжные
И рельсы, – этот «путь железный»!
О! Если, с нежностью магической,
Тебе мечта твердит: «исполни!»
Подумай: в искре электрической
Затаены удары молний!
Иди, и, с мужеством сознательным,
Хоть раз один упорствуй в вере,
Не кроясь доводом предательным,
Что заперты пред нами двери!
Живите вы, чьи сны развеяны
Над роскошью пути земного!
Усталы, брошены, осмеяны,
Вы крикните: «Еще и снова!»
Но вы, на полпути поникшие,
Вы, чуждые блаженства в муке, –
Припомните уста, привыкшие
Учить бестрепетной науке!
Для вас, изведавших ничтожество
Своих надежд, сказал Сенека:
«Открытых выходов есть множество
Из тесной жизни человека!»
15 февраля 1916 г.
1 Больше всего остерегаюсь, чтобы кто-либо не удержал вас против воли: выход открыт. Сенека (лат.).
2 Яд (лат.).
* * *
В том сером доме, в этом переулке,
Когда мне было двенадцать лет,
Мы играли, по воскресеньям, в жмурки:
Две девочки, я и хмурый кадет.
Нам было по-детски весело;
Когда же сумрак разливал свою муть,
Мы в старые кресла, –
Отдохнуть, –
Садились по двое:
Я и Манечка,
Он и Танечка, –
Создание кроткое…
И мы в темноте целовались…
Какой анализ
Сумеет решить:
Можно ли в двенадцать лет – любить?
В тихом свете
Белеет окно.
И, быть может, другие дети
Там играют, как мы – давно!
И поцелуи,
Как струи
Тысячелетий,
Плывут,
Обращаясь во всплески
Минут…
До последних им плыть мгновений
Земли…
За окном, к занавеске,
Вот две тени
Подошли.
15 февраля 1917 г. Goşgular
